190 лет назад в Новгородской губернии произошёл холерный бунт. Основным поводом для волнений стало недовольство карантинными мерами властей. Населению казалось, что холеру специально распространяют офицеры и врачи. Можно провести целый ряд параллелей между ситуацией почти двухвековой давности и реакцией на меры против коронавируса в современной России.
Теории заговора
В империи бушевала эпидемия холеры. В XIX веке она была не единственной — страна пережила всплески заболеваемости этой заразой в 20-х, конце 40-х годов и второй половине столетия. По оценке историка Бориса Миронова, эпидемии холеры в России XIX века уносили больше жизней, чем войны.
«Во время первой пан-эпидемии холеры в России умерло 243 тысячи человек, — пишет исследователь в книге «Русский город в 1740-1860-е годы». — Во время второй пан-эпидемии холеры умерло свыше миллиона человек. При этом только в 1848 году — до 700 тысяч. Тогда как все людские потери в Отечественной войне 1812-1813 годов составили 250 тысяч человек, в Крымской войне 1853-1856 годов — 153 тысячи человек».
Смирение холерного бунта. Барельеф памятника Николаю I на Исаакиевской площади, скульптор А. Рамазанов.
Источники заражения в то время были неизвестны, средств для борьбы с холерой у медицины фактически не было. В этих условиях для купирования эпидемии власти ввели жёсткий карантин — в чём-то похожий на самоизоляцию во время пандемии COVID-19.
— Простому населению империи никто не объяснял, почему вводятся такие меры, — рассказывает доцент кафедры истории России и археологии НовГУ Наталья Федорук. — В качестве превентивных мер борьбы с холерой использовали окуривание помещений уксусными парами, пытались дезинфицировать воду. Из-за низкого уровня образованности большей части населения поползли слухи о том, что власти, полиция и врачи не борются с болезнью, а наоборот — отравляют воздух и воду. Возможно, если бы власти подошли к решению проблемы менее казарменно, бунтов удалось бы избежать.
В результате произошли погромы в Санкт-Петербурге, а через месяц и в Старой Руссе. Антиковидные ограничения в 2020 году также спровоцировали уличные беспорядки в некоторых странах, в том числе в России.
Проблема военных поселений
У волнений в Новгородской губернии была своя специфика. Не случайно их часто называют не только холерным бунтом, но и бунтом военных поселян.
— Причины бунта уходили своими корнями в многообразные проблемы российской действительности, в частности, военных поселений и быта военных поселян, — подчёркивает Наталья Федорук. — Недовольство копилось долго. Военные поселения начали организовывать на территории Новгородской губернии с 1816 года. Непосредственными участниками эксперимента это было воспринято по большей части негативно. Эпидемия холеры сыграла роль спускового крючка для выплеска недовольства.
В ночь на 22 июля в 10-м военно-рабочем батальоне под Старой Руссой проводилось окуривание казарм. Солдат вывели ночевать на улицу. Некоторые начали выражать недовольство. Был схвачен и убит один из офицеров батальона.
В Старой Руссе в это время тоже действовал карантин. Поэтому взбунтовавшимся поселянам не составило труда склонить местных жителей на свою сторону. Начались поиски «отравителей» и расправы над ними. В основном объектами агрессии бунтовщиков становились представители власти — военной и полицейской. Участники волнений громили их дома и аптеки.
В самом городе бунт продолжался недолго. А вот на подавление выступлений в военных поселениях губернии потребовалось несколько недель.
Бунт на территории Новгородской губернии удалось полностью подавить только к середине августа 1831 года. К волнениям присоединились практически все округа новгородских военных поселений. Беспорядки то утихали, то снова набирали обороты.
На фото слева: санитар, проводящий дезинфекцию возчика санитарной кареты во время эпидемии холеры в Санкт-Петербурге. 1908 г. Фото: Карл Булла
22 июня, за месяц до начала событий в Старой Руссе, произошёл холерный бунт в Санкт-Петербурге. Народ пошёл громить холерные больницы. Участники волнений были уверены, что освобождают насильно заточённых туда больных. Чтобы успокоить толпу, на Сенную площадь пришлось приехать императору Николаю I. Но подавить стихийные выступления удалось только войскам. Ряд участников бунта выслали из города. Некоторые из них оказались в военных поселениях под Старой Руссой.
Первые признаки волнений в Новгородской губернии были отмечены 22—23 июля по новому стилю. Бунт подняли солдаты 10-го военно-рабочего батальона. Он дислоцировался под Старой Руссой. Бунтовщики убили одного из офицеров и двинулись в город.
Там к ним примкнули мещане, перепуганные распространением холеры и принимавшимися для сдерживания болезни мерами. Участники волнений разгромили дома военного полицмейстера Манджоса (сам он был убит) и штаб-лекаря Вейгнера. Лидеры бунта устроили нечто вроде суда над «виноватыми в гибели населения от мер правительства по борьбе с холерой». На него приводили захваченных офицеров и решали, виновны они в отравлении воды и воздуха или нет.
В губернию пришлось ввести войска. Они быстро изолировали друг от друга бунтовавшие военные подразделения и вывели их из Старой Руссы. Но погромы и убийства в окрестностях продолжились. Начали бунтовать другие новгородские военные поселения — сначала на юге, а затем и на севере губернии. Только батальон села Медведь не участвовал в волнениях — старший офицер увёл солдат из казарм на заготовку сена для кавалерии.
Через несколько недель бунт подавили войска. После расследования некоторых участников волнений отправили на каторгу, часть бунтовщиков били розгами, плетьми и шпицрутенами.
— Николаю I пришлось переоценить отношение к военным поселениям, тем более что к тому моменту их основная цель — минимизировать расходы государства на армию — по сути, не была достигнута, — констатирует доцент кафедры истории России и археологии Наталья Федорук. — В скором времени военные поселения были преобразованы в округа пахотных солдат. Окончательно их ликвидировали в 1858—1859 годах.
После подавления холерного бунта на территории современной Новгородской области подобных волнений уже не происходило.
