«Один мой урок в школе стоил 112 рублей»: Учитель английского о преподавании в гимназии, увольнении и переходе в онлайн-образование

Новгородка Юлия Пущина работала учителем английского языка в гимназии «Исток». В этом году она уволилась, решив стать самозанятой, и теперь дистанционно ведёт индивидуальные уроки. Параллельно она помогает рекламному агентству с деловой перепиской на английском, недавно впервые перевела детскую книгу. Юлия рассказала «Газон.Медиа» о работе в университете, школе и на фрилансе, о финансах и «удалёнке», а также о том, чем отличаются современные ученики.

Об учёбе в НовГУ и студенческой жизни

 

Я училась в школе с экономическим уклоном. Но поняла, что экономика мне надоела настолько, что не хотелось связывать жизнь с ней. И в школе ещё был языковой уклон. Мне нравилось заниматься английским, учитель классная, всё было круто. После выпуска подала документы и в наш филиал университета экономики и финансов, но в итоге поступила на иняз в НовГУ. Именно то место, где я должна была быть. Мне было комфортно, педагогический состав — вообще огонь. К сожалению, сейчас уже нет факультета лингвистики и межкультурной коммуникации, есть кафедра иностранных языков, перевода и межкультурной коммуникации.

Когда в студенчестве спрашивала друзей, одноклассников: «Что вы делаете?». Они отвечали: «Гуляем, тусуемся». Я училась. Сидела с учебниками, читала книги. На инязе нельзя не учиться. Как ты узнаешь язык, лексику, грамматику, теорию перевода? Если у меня задание прочитать сто страниц, надо прочитать. Могла сходить куда-нибудь, но приходила домой в час ночи и ещё учила.

У нас был английский и французский. В дипломе прописано, что я ещё и преподаватель французского. Прошло уже шесть лет, и от моего французского осталось только Je m'appelle Yulia — «меня зовут Юлия». Хотя мы четыре года изучали язык. Если его не используешь, он пропадает.

О работе в университете

Я проходила практику на пятом курсе на межфакультетной кафедре английского языка. Одновременно меня взяли на эту кафедру секретарём. У меня было очень много размышлений, что делать дальше. Были мысли пойти в науку, потому что диплом написался легко. Работа была по грамматике о глаголах движения в воде. Сидела с этимологическими словарями. Мне нравилось. До сих пор у меня в блоге осталась рубрика «этимология» о происхождении слов. Когда написала дипломную, хотела поступать в аспирантуру. Но потом посмотрела, что нужно выучить сто вопросов по философии, и подумала, что не хочу это делать.

О преподавании в школе

На порталах по поиску работы мне ничего не нравилось. Подумала, почему бы не попробовать поработать в школе. С первого по третий класс я училась в гимназии «Исток». Она через дорогу от дома. Вышел — и на работе, не нужно в автобусах трястись. Плюс меня там знали. Директор была та же, когда я училась. У меня был опыт: я работала репетитором с детьми уже со второго курса. Меня встретили с распростёртыми объятиями.

 

Я проработала в «Истоке» шесть лет. Первый год был ознакомительный: притираешься, присматриваешься, что к чему. По образованию я не школьный учитель, я лингвист, переводчик, преподаватель. Не было опыта работы на большие детские группы и по государственному стандарту. Про ФГОС я слышала только на курсе педагогики в университете. Сначала не хватало педагогических навыков. Практику я проходила на кафедре, со студентами, это совершенно другое. В школе мне помогали коллеги, я за это благодарна. Могла к ним обратиться и спросить, что от меня хотят.

Требования к учителю такие, что помимо преподавания предмета нужно быть отчасти аниматором. Урок поставить так, чтобы все сидели с открытым ртом все сорок минут. И потом ещё на перемене обсуждали, что произошло на уроке. Это очень выматывает. Можно каждый урок подготавливать, чтобы он был феерией, это реально. И есть учителя, которые так работают, но выгораешь очень быстро. Учитывая, что идёт шесть уроков подряд, а не так, что два провёл и пошёл готовиться к следующему дню.

Плюс отношение к детям — должен быть индивидуальный подход. В классе может сидеть ребёнок, который схватывает всё за секунды, и так же может сидеть ребёнок, которому нужно 500 раз всё объяснить. А программа одна, урок один, и ты должен построить его так, чтобы каждый принимал участие и каждый что-то вынес.

О современных школьниках

Я люблю подростков. На тот момент, когда я пришла работать в школу после университета, молодых преподавателей было пять человек из 80. Ты сразу в выигрыше у детей. Ты в теме того, что происходит в интернете, в мире музыки, и они находят с тобой контакт, тянутся. А плюс ещё «шаришь» в английском, рассказываешь прикольные языковые ништяки по своему предмету, и их это затягивает. У меня не было проблем с коммуникацией с детьми, они классные.

Ученикам заходит много разных заданий на одну и ту же тему, нужна постоянная смена деятельности, движуха. Они не могут сидеть над одной задачей 40 минут. Помню, как мы в школе одну задачу по геометрии решали целую пару. Это было скучно. Сейчас это даже не обсуждается. Ребёнок не вынесет ничего с урока, где он будет весь урок читать или переводить текст. В школе очень хорошо заходила групповая работа. Они между собой общаются, где-то они посмеялись, отвлеклись от темы, полная свобода, но в итоге должны выдать результат. Это хорошо работает.

У современных школьников нет авторитета взрослых. Когда мы учились, нам говорили: «Уступайте бабушкам и дедушкам место в автобусе», «Уважайте мнение старших». Сейчас детям всё равно, сколько тебе лет. У них авторитетом становится человек, который чего-то добился, у которого есть твёрдая жизненная позиция и цель. Соответственно, если учитель сказал: «Пиши», а ребёнок не понимает, зачем это, скажет: «А толку мне это делать?».

 

Сейчас система образования превращается в натаскивание на экзамен. Цель школы в 9 классе — сдать ОГЭ, в 11 классе — ЕГЭ. В итоге всё скатывается к прорешиванию тестов, а это скучно. Все хотят результат, который прописан на сертификате, на бумажке.

На чём мы сошлись — у современных детей обострённое чувство справедливости. Мы в школе не ходили разбираться в ситуации, если у Васи три ошибки и ему «четыре», а у меня столько же ошибок, но «три». Значит, так надо. Сейчас ещё и мама придёт в школу: почему оценка ниже, чем у другого ребёнка? Чувство справедливости — это моё.

Случались конфликты с коллегами, не буду скрывать, потому что я начинала «впрягаться» за своих школьников. У меня были близкие отношения с учениками, у которых я была классным руководителем. Они приходили на перемене посидеть у меня в кабинете, рассказывали всё, делились. Если они приходят на взводе, я вижу, кто-то их задел, ущемил. Мы разбираем ситуацию. Понимаю, надо бы сходить, уточнить, где правда. Потому что дети на пустом месте не будут возмущаться. Идёшь, встречаешь недовольство: почему ты считаешь другого учителя неправым в какой-то ситуации. Иногда не слушали, могли у меня перед носом хлопнуть дверью. Но всё это разрешалось, не было каких-то открытых больших конфликтов.

 

С другой стороны, на фоне этого обострённого чувства справедливости у современных детей нет бунта, как у нас. Они не убегают из дома, не прогуливают отвязно школу, не делают всё наперекор учителям. Помню, когда я училась в школе, был пик моды на пирсинг, и ребят заставляли его снимать. Все возмущались. Моё поколение бы ушло, хлопнуло дверью. Сейчас — нет, они снимут. Если, например, цветные волосы, то приглашаются родители, и решается через них. Чаще всего волосы перекрашиваются.  Современные дети более гибкие к изменениям, которые происходят вокруг. Они быстрее адаптируются.

Я не сторонник школьной формы. Нет ни одного научного, социологического исследования, которое бы доказывало, что унифицированный вид как-то влияет на успеваемость. Смысл в школьной форме, если один играет в кнопочный Nokia, а другой в iPhone? Сейчас гаджеты — главный показатель.

О системе образования и причинах увольнения

Была мысль уволиться в начале прошлого учебного года. Потом в середине года, потому что в «Истоке» были проблемы с ремонтом крыши, и мы начали учиться во вторую смену. Всё моё репетиторство полетело к чертям. У нас было плавающее расписание. Я не заканчивала позднее полчетвёртого, но на тот момент это бесило, я не могла это терпеть. У меня была нагрузка около 30 часов (при норме 18), подумала: «А куда денут мои классы?». Их раскидают между другими учителями, у которых тоже по 30 часов нагрузка. Решила, хорошо, доработаю, не буду никому создавать проблемы.

Система не моя. Мне чуждо очень многое из того, что есть там. И зачем ходить каждый день в место, где тебе не нравятся условия? Зачем делать то, что не хочешь? Одна из причин, почему я ушла из школы: приходит какой-то приказ сверху, который ты должен выполнять, а понимаешь, что это не входит в должностные обязанности или будет тяжело этот приказ выполнить в жизни. Чувствуешь несправедливость по отношению к себе. Почему вы там наверху не понимаете, что тут творится? Почему я должен это делать?

У нас очень большая разница между тем, что происходит в Москве, и тем, что в регионах. Везде свои особенности, разное финансирование, разное количество учеников. По статистике, средняя зарплата учителя в Москве 120 тысяч рублей. Им не понять, как это в новгородской школе учитель за свои часы получает 17 тысяч. Что можно сделать за 17 тысяч? Я говорила коллегам, что, если бы моя зарплата в школе была 40-45 тысяч рублей, я бы осталась.

Деньги творят чудеса. Если каждые выходные можешь себе позволить сходить в кафе, съесть тортик, съездить в Санкт-Петербург, в Москву, побаловать себя, то в понедельник идёшь на работу, и всё классно. Но у большинства учителей нет возможностей и времени, потому что часто они работают с понедельника по субботу, а потом бытовые заботы. Вы тоже называете выходным день, когда стираете, убираете и готовите? А в понедельник опять на работу.

Работа в школе — это здорово. Работаешь с 8:00 до 14:00, дальше нагрузка на твоё усмотрение. Но даже если берёшь много всего внеурочного, получится не та сумма, которую будешь получать за частные уроки. Я как-то посчитала, один мой урок в школе стоил 112 рублей. Сорок минут моей работы.

У меня никогда не было одной работы. Я пыталась всё совмещать. Рекламное агентство в Санкт-Петербурге через знакомых попросило помочь с деловой перепиской. Письма небольшие, это не много времени отнимало. Потом мне предложили быть внештатным переводчиком. Переводить буклеты, брошюры, научные статьи и всякие интересные задания. Недавно я переводила детскую книжку. Я этого никогда не делала. Это настолько воодушевляет и манит!

Работа в школе и репетиторство 24/7 становятся рутиной. И тут тебе предлагают переводить детскую книжку. Об этом мечтают переводчики. Учитывая, что большая часть их работы документация, инструкции к холодильникам.

В какой-то момент я поняла, что не могу выкладываться и там, и там. Где-то всегда проседает. А синдром отличника даёт о себе знать. Как это я не вывожу? Значит, мне нужно от чего-то отказаться. Это было не в пользу школы.

О дистанционном образовании

В каком формате будет проходить дистанционное обучение, решала администрация каждой школы. Знаю, что в нескольких школах учителя были обязаны вести онлайн-уроки. У нас не было такого распоряжения. Мы были вольны делать, как хотим.

Я в период самоизоляции записывала для детей видеоуроки. Для начальных классов урок был минуты три-пять. Я уже знала, как записывать видео, у меня был блог, я вела инстаграм. У меня не было вопроса, в каком формате буду учить детей во время пандемии.

Дистанционное обучение хорошо для детей лет с 14. И на репетиторство онлайн беру детей только с 14. Потому что маленьким детям тяжело оперировать с техникой. А у кого-то может быть вообще её нет. Во время карантина было классное решение сделать телеуроки. Единственное, старшеклассники возмущались, что должны присутствовать на онлайн-уроках в зуме, делать кучу домашки и ещё смотреть по утрам телеуроки, делать домашку по ним.

О работе фрилансера

У меня сейчас график, какой я хочу. Это очень важно: сама составляешь расписание, корректируешь его. В школьное время это было тяжело сделать. Потому что рассчитываешь, допустим, на одно расписание, а тебя просят после работы съездить куда-нибудь, сходить на олимпиаду. Это всегда был дикий стресс. Я весь последний год ездила домой с работы на такси, потому что у меня оставалось 30 минут от урока в школе до урока в скайпе.

Когда мы сели на самоизоляцию в марте, для меня это был рай. Пандемия мне показала, насколько классно работать дома. Есть люди, которым нужно общество, социум, нужны коллеги — поболтать за чашечкой чая во время обеденного перерыва. Мне это не надо. Для меня реально работа дома комфортна.

О репетиторстве

Спасибо «дистанционке», что я набрала новых учеников помимо своих постоянных. Весь июнь и июль я работала, и когда посмотрела, посчитала, поняла — да, я занимаюсь тем, чем хочу. Баланс на карточке очень сильно стимулирует. Уровень заработка вырос в два раза, даже учитывая, что у меня до этого была школа плюс репетиторство.

Все ученики подобрались классные, это очень хорошие люди. С хорошим воспитанием и базой образования. Это одно удовольствие — вести уроки. У меня в блоге написано «английский за болтовнёй». О том, о сём, и никто не воспринимает это как обучение. Но результат есть. У девочки, которая год со мной занималась, был обычный школьный уровень. Когда она сделала placement test на определение уровня языка по международным стандартам, была в шоке — у неё очень высокий уровень.

В школе нет такой отдачи, потому что работаешь с группой, а группа не может дать результат, который получаешь с одним учеником. Это как работа тренера: он набирает группу, а потом выбирает тех, кого будет тянуть на олимпиаду.

Фото Светланы Разумовской и из личного архива Юлии Пущиной