Юрий Вяземский

Героем нашей рубрики «Правила жизни» стал Юрий Вяземский – писатель, философ, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры факультета международной журналистики МГИМО МИД России, автор и ведущий телепрограммы «Умницы и умники». Юрий Павлович поделился личным лайфхаком, как исправить картавость и поступить в театральное, а также мыслями о том, чем опасен искусственный интеллект и где нужно поставить памятники Сталину.

10 апреля в Великом Новгороде прошёл финал регионального этапа олимпиады «Умницы и умники». Среди членов ареопага были Юрий Вяземский и ректор НовГУ Юрий Боровиков.

Моя основная профессия — писатель, точнее, сочинитель. Быть писателем намного лучше, чем артистом: ты сам себе и режиссёр, и драматург, и машина времени. Четыре года я писал сагу о IX веке. До этого – о Понтии Пилате. И я не просто писал – я жил в тех эпохах. Помню, как приходил с работы, жена периодически говорила: «Юра, ты закончил работать. Ты пришёл на кухню. Я твоя жена Таня. Ты не в Риме, мы в Москве. Может, посмотришь на меня? Я тебе ужин приготовила. Возвращайся, Юра. Нам будет хорошо».  По-настоящему побывать в какой-нибудь исторической эпохе – нет, не хотел бы. Боюсь, что реальность разочаровала бы меня, оказалась бы не такой, как я себе представляю.

На самом деле, в молодости я ужасно хотел стать артистом. Мечтал быть и танцором балета, и оперным певцом, но необходимых природных данных не было.  Отучился в МГИМО, поступил в аспирантуру.  В то время моя сестра Евгения Симонова училась в Щукинском, и её друзья приходили к нам.  Я познакомился с её однокурсниками: Юрием Васильевым, Леонидом Ярмольником. Как-то поспорил с ними, что тоже смогу поступить – и поступил, правда, не без проблем. Дошёл до третьего тура. Владимир Этуш, сидевший в комиссии, стал надо мной издеваться, говорил, что я картавлю. Меня выгнали.  Потом, узнав, что я брат Жени Симоновой, позвали обратно. Я разозлился, стал читать Шекспира – монолог Марка Антония, а Этуша я мысленно «назначил» своим соперником – Брутом.  На самом деле, это именно то, что нужно для поступления в театральное – когда есть противник, есть эмоция, есть с чем работать. Меня условно приняли, сказали исправить «р» и принести документы.

Артистом я так и не стал, потому что быстро ощутил чудовищную зависимость этой профессии. Нет рабства хуже, чем у актёра. Сначала ты ждёшь педагога, зависишь от его настроения, от его слов.  Потом – сплошное ожидание: позовут сниматься или нет.  В полном отчаянии, ощущая свою несостоятельность, я ушёл из Щукинского училища, не понимая, чем заниматься дальше.  От тоски написал свой первый полупрофессиональный рассказ. О чём он?  Трудно сказать.  Скорее, он из области подсознания.  Название – «А вы болели свинкой?». Я его никогда не публиковал и не буду.

Картавость я быстро исправил благодаря лингвистическим способностям.  При изучении иностранных языков приходилось произносить французские, немецкие, английские «р» – научился переходить и на русское язычковое «р».  Сейчас оно не до конца отработано, но и не нужно. Раньше я совершенно естественно грассировал на французский манер.

Артистизм нужен везде, нужна красота, которую может внести только человек. Например, каждый язык требует определённого произношения, акцента.  В каждом языке своя манера общения: американец говорит как американец, француз – как француз.  Любимый иностранный язык? Русский. Не только из-за патриотизма, а потому что он богат смыслами, глубже других известных мне языков.  Даже одно слово «справедливость» — гораздо многограннее, чем английское «justice». Если говорить о звучании, то очень люблю французский. И итальянский, хотя его я не знаю.

Темой финальной игры в Новгородской области стало 80-летие Победы. Также в этот день прошла встреча Юрия Вяземского со школьниками на тему «Герои нашего времени».

Главным героем для меня всегда был человек, которого я никогда не знал. Мама назвала меня в честь своего одноклассника. Они окончили школу 21 июня 1941 года, поехали праздновать на дачу в Ленинградскую область. 22 июня, возвращаясь в Ленинград, узнали о начале войны. Почти все мальчики-одноклассники ушли на фронт. Юрий не вернулся, погиб – возможно, на Новгородской земле. Он – мой герой, живущий во мне.  Среди военных – маршал Рокоссовский и верховный главнокомандующий Сталин. Я бы поставил Сталину два памятника: в Волгограде – как великому полководцу, и в Москве – на Бутовском полигоне, где расстреливали невинных. В те годы и мой дед, невинный человек, был расстрелян как польский шпион. Но роль Сталина в достижении Победы бесспорна.

Патриотизм – это сложное чувство. Оно должно состоять как минимум из трёх элементов. Первое – любовь к Родине и гордость за неё. Второе – боль за неё, когда ей больно. И третье – стыд за неё, когда она делает что-то чудовищное.

Я не очень хорошо понимаю, что такое патриотическое воспитание. Как можно воспитывать то, что у тебя должно быть в крови? Если есть уроки патриотического воспитания, почему не ввести базовый урок любви к маме? Патриотизм – это не национальная идея. Это свойство русского, да и вообще, любого человека, это основа нашей самоидентичности. Если патриотизма нет, то это не человек, а какое-то «перекати-поле».

По сравнению с тем образованием, которое получил я, современное честнее. Нет этой чудовищной, индоктринированной, квазирелигиозной лжи, которая обязывала меня любить Павлика Морозова, заложившего своего папу. Но в чём-то, конечно, советское образование было намного лучше. Там не было ЕГЭ, который учит знать факты, но не ориентироваться в историческом, химическом, биологическом пространстве. Например, сегодня дети прекрасно знают, когда произошли Невская битва и Ледовое побоище, но не могут рассказать, каким был Александр Невский, что отличало его от других правителей. Могут замечательно рассказать о министрах иностранных дел разных эпох, не при этом у них в голове нарком Молотов идёт раньше Горчакова, жившего в XIX веке.

Главная опасность искусственного интеллекта – то, что мы постепенно деградируем до его уровня. При этом ИИ, как и интернет, может быть бесконечно полезен, это колоссальный источник знаний и просто удобный инструмент. Главное – пользуясь им, сохранять свою самостоятельность, свой вкус, свою интуицию и чувство красоты. В искусственном интеллекте нет этого. Он не занимается красотой и не в состоянии её оценить.

Если бы у меня сейчас была возможность дать совет себе 20-летнему, я бы сказал: «Юра, пошли подальше всех, кто будет тебе давать советы, и особенно меня. Ты жил как жил, ты развивался, ты был молодой. Да, очень много делал неправильного. Но всё это было, и всё это была твоя жизнь. Единственное, пожалуй – больше думать о людях, о маме. Не таким грубым с ней быть. А в остальном – живи так, как сам считаешь нужным».

Главное, что я понял за последние 20 лет и что нельзя было понять раньше: Путин – это спасение России. И одним из главных достижений «Умниц и умников» я считаю то, что среди моих зрителей есть президент.

Фото Дмитрий Колосов, Михаил Лебедев, kinopoisk.ru