Известный исследователь философии рассказал новгородским студентам о неизменности русской матрицы

В Новгородском университете стартовал цикл лекций главного научного сотрудника института философии РАН Сергея Никольского. Учёный рассказывает студентам об отечественной философии истории и философствующей литературе.

По словам Никольского, отечественная философия активнее развивалась в художественных произведениях писателей.

— Это обусловлено тем, что страна развивалась как империя, причём империя абсолютная, которая потом плавно перешла в тоталитарное, а затем авторитарное государство. — пояснил Никольский свою концепцию. — Я называю это русской матрицей. Есть несколько фундаментальных оснований, которые практически не подвергались никаким изменениям, и все попытки изменить их ни к чему не привели.

Одной из таких попыток исследователь философии назвал отмену крепостного права. По его словам, эта часть матрицы восстановилась в период сталинского тоталитаризма и в более мягких формах во времена авторитаризма Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева.

— Литература первого ряда ставит философские вопросы, которые не имеют окончательных ответов никогда, — подчеркнул Сергей Никольский. — Художественная философия работает не с понятиями, а с концептами — это метафоры, сюжеты, отдельные персонажи — стадия, в некотором роде предшествующая появлению понятий.

Иллюстрирую эту мысль, учёный напомнил образ сельского блаженного по прозвищу «Бог», который ел землю, из романа Андрея Платонова «Чевенгур». Писатель таким образом переосмыслил попытку большевиков ликвидировать промежуточные звенья в товарной системе (рынок и денежный расчёт) — мужик ест землю, потому что на ней растёт пшеница, из которой делают хлеб.

Демонстрируя, как развивалось русское мировоззрение в литературе, Сергей Никольский выделил основные философские проблемы, которые отражены в классической прозе — категорический императив Канта («Пиковая дама» Александра Пушкина), тема судьбы («Метель» Пушкина и «Фаталист» в «Герое нашего времени» Михаила Лермонтова), иерархии ценностей («Выстрел» Пушкина), существования зла («Демон» Лермонтова), русского подполья (произведения Фёдора Достоевского), смерти (Лев Толстой), русского мужика и народа (Толстой, Иван Тургенев, Антон Чехов, Николай Лесков, Максим Горький, Роман Сенчин), человека и государства («Недоросль» Дениса Фонвизина, «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева).

Одной из важнейших философских тем русской классической литературы Никольский назвал поиски вариантов позитивного изменения существующей действительности. К примерам этого он отнёс помещика Костанжогло из второго тома «Мёртвых душ» Николая Гоголя и образ Константина Лёвина из «Анны Карениной» Толстого.

Предложенные Толстым и Гоголем варианты развенчал Чехов в рассказах «Мужики» и «Новая дача». В последнем инженер встречает непонимание и неприязнь крестьян, которые видят в нём нового помещика. Со схожим отношением сталкиваются и хожденцы в народ у Тургенева в романе «Новь».

— Из любого общественно-политического уклада, в том числе имперского, который глубоко заложен в русской матрице в организации формы жизни, когда ресурсы важнее человека, должны быть формы выхода. Вопрос в том, поддерживается ли этот уклад или из него ищутся формы выхода, — резюмировал Сергей Никольский.

Лекции проходят в рамках проекта «Ареопаг-АнтоНОВо». Он организован кафедрой философии, культурологии и социологии НовГУ.