Сергей Славинский: о генетическом коде города, лоскутных решениях, безликости и экспертах-киллерах

Любой город развивается вокруг точек роста. В Великом Новгороде эту роль должны играть памятники архитектуры и градостроительства. Современная архитектура способна хорошо раскрывать их исторический и культурный потенциал. В этом убеждён руководитель центра изучения и сохранения архитектурного наследия Великого Новгорода Сергей Славинский. Как застраивать исторические районы, не разрушая облик города? В чём Великий Новгород может стать похожим на город из гоголевской «Шинели»? Зелёный город — это хорошо или плохо? Об этом доцент НовГУ рассказал «Газон.Медиа».

Генетический код во власти стихии

— У каждого исторического города есть свой генетический код, — объясняет Сергей Славинский. — Основу планировочной структуры составляет ландшафт. Он влияет на выбор места для строительства, расположение сетки улиц и дорог, формирование системы высотных доминант, силуэта застройки и других параметров. В Великом Новгороде наложились друг на друга два кода — дорегулярный, который сохранился только частично, и регулярный екатерининский. Во многом исторический генетический код утрачен. Но ровно то же самое можно сказать и о многих европейских городах, исторические центры которых были полностью разрушены в годы войны. Здесь важно, как новая архитектура подчёркивает исторические основы планировочной структуры.

Всех, кто приезжал в Новгород в конце XIX — начале XX веков, поражала его пространственная организация. Об этом свидетельствуют воспоминания путешественников. Все памятники были ориентированы на ось реки, даже храмы, которые канонически должны быть обращены на Восток. Зоны видимости и визуальная перекличка архитектурных объектов на разных берегах Волхова — уникальный приём. Сейчас этого нет. Из-за стихийного озеленения все визуальные связи нарушены — например, между Антониевым и Звериным монастырями. Даже если все памятники отреставрировать, мало что увидишь.

— Тогда что делать с деревьями? Вырубать? Но у нас из-за каждого спиленного куста в центре города начинается истерика в соцсетях.

— Почему никто не устраивает истерик, когда дерево появляется в ненужном месте? Регулярные и пейзажные парки от случайных зарослей отличаются продуманной пространственной организацией. Когда посадки связаны с архитектурой, они не мешают её восприятию. Защищать случайные заросли — всё равно, что поощрять развитие лишнего веса у человека.

Кроме того, что стихийное озеленение мешает восприятию облика города, оно ещё и наносит вред культурному слою. Корни деревьев смещают стратиграфию (данные о характере формирования культурного слоя — прим.ред.), нарушают гидрологический режим, что приводит к частичной утрате слоя.

— Какие места в Великом Новгороде стоит очистить от стихийного озеленения?

— В Генплане города 1988 года есть раздел по обоснованию визуальных связей, раскрытию памятников. Если выполнить его положения, облик города приобретёт исторически более обоснованный вид. Посмотрите на кремлевский парк, внутреннюю часть детинца, которая никогда не была рассчитана на плотное озеленение. Это пространство не создавалось для использования таким образом. Кроме всего прочего, деревья мешают проветриванию и просушиванию памятников. Это ведёт к их постепенному разрушению.

Снести нельзя оставить

— Почему в таком случае решение о вырубке таких деревьев не принимается?

— Такие меры должны решать задачи по раскрытию визуальных связей и сохранению исторических видов памятников и параметров исторической застройки. На практике эти вопросы зачастую решают лоскутно в интересах тех или иных инвесторов. Необходимо приводить в порядок градостроительную документацию.

Поскольку современные решения о формировании визуальных связей официально не приняты, продолжают частично действовать положения Генплана 1988 года. Иногда достаточно выполнять существующие документы. Градостроительные нормы должны действовать таким образом, чтобы инвестор понимал: у определённого пространства есть определённые параметры по высотности, разреженности застройки и так далее. Ничего выходящего за их рамки здесь построить не получится. Сегодня, если очень хочется, то можно.

Часто обязанность юриста в строительной компании — не объяснить руководству, чего делать нельзя, а придумать, как эти ограничения обойти. Найти сейчас эксперта, который подготовит нужное заключение, не сложно. Достаточно почитать объявления в интернете. В некоторых из них услуга по исключению памятников из списка объектов культурного наследия стоит на первом месте. Появилось даже название таких экспертов — «эксперты-киллеры». Потом на месте памятников появляются гостиницы, торговые центры или высотки. Чтоб противодействовать таким экспертам необходимо отслеживать документы (акты экспертизы) на сайте органа госохраны объектов культурного наследия и активно участвовать в их общественном обсуждении.

— Великий Новгород это явление как-то затронуло? Снос бани на набережной не из этой серии?

— Нет. К объектам культурного наследия это здание не относилось. Настораживает, что снос произошёл буквально следом за предложением о признании его памятником (здесь стоит напомнить, что в августе прошлого года спешный демонтаж начался с фасада — самой выразительной части здания — такую задачу собственник поставил перед подрядчиком — прим.ред.).

— В историческом центре у нас есть здания, которые откровенно портят облик города?

— Таких объектов — много. Часть из них указана даже в Генплане 1988 года. Когда он составлялся, проводились масштабные градостроительные исследования. Возьмите гостиницу «Россия». Трехэтажное здание построили в начале 60-х годов на территории бывшего Гостиного двора, на которой так и не удалось провести полноценные раскопки. В пояснительной записке к проекту охранных зон и зон регулирования застройки 1982 года указывалось, что гостиница закрыла для подъезжающих по реке со стороны озера Ильмень центральную группу памятников Ярославова Дворища. На всех графических материалах генплана гостиница отмечена как диссонирующий объект. Позже лоджии гостиницы были закрыты сплошным остеклением, что превратило здание в сплошной прямоугольный нерасчлененный объем. В настоящее время собственники хотят надстроить ещё два этажа.

— Пока её не очень хорошо видно из-за стихийных зарослей, которые могут пойти под топор при реконструкции набережной от Ярославова дворища до Лодочной станции.

— Одна проблема несколько сглаживает остроту другой. Если спилить деревья, она обнажится. Конечно, нынешнее состояние набережной — плачевно. Но для её благоустройства требуется уникальное решение. Строительство здания гостиницы «Россия» только продолжило плотную немасштабную застройку пяти и девятиэтажными домами набережной Александра Невского на Торговой стороне. Такая застройка разрушила одну из основных многовековых традиций Новгорода — глубоко проникающую пространственную связь города с рекой и одновременно единство застройки обоих берегов Волхова. Эти проблемы были выявлены еще четыре десятилетия назад, но не могли быть разрешены, поскольку здания эксплуатируются. Исправлять градостроительные ошибки очень непросто. Проще их не совершать.

— Как решить проблему со стихийным озеленением и зданиями, которые портят облик города?

— В мире существуют инструменты вытеснения. У нас это условно разрешённый вид использования участка и здания. Он позволяет включать повышенное налогообложение для зданий, которые являются диссонирующими с целью их вытеснения или приведения в порядок. Не соблюдаешь требования к благоустройству и параметрам объекта — плати, и эта шкала должна быть прогрессивной. Коэффициенты должны зависеть от параметров здания или территории и того, насколько долго собственник не может привести их в порядок. И он либо содержит их в приличном виде, или платит. Но, к сожалению, у нас такой подход не работает.

Современная архитектура лучше раскрывает потенциал памятников

— Какой должна быть современная застройка в исторических центрах городов?

— Нужно определиться, что важнее: развитие ради сохранения или сохранение ради развития. Город не может законсервироваться и находиться в состоянии полной музеификации. В таких городах как Великий Новгород необходимо сохранять памятники, подчиняя им современную застройку. Она может выявлять потенциал исторических зданий, при этом соответствуя функциональным и социальным потребностям горожан. Здесь очень важно качество архитектурных решений. Пока с ним всё плохо. То, что мы видим в предложениях, проектах и реализации, не обусловлено исторической средой.

Брандмауэрная застройка, которая предполагалась в Новгороде по екатерининскому плану развития города, может быть очень плотной (при брандмауэрной застройке здания примыкают стенка к стенке — прим.ред.). При сохранении высотности снижаются риски разрушения исторического облика. Такую застройку хотели развивать, но реализована она только в одном месте на Большой Московской улице — там, где находится первая университетская гимназия.

— При застройке окраин генетический код города должен учитываться? Могут окраины провинциального центра не быть панельными гетто?

— Гетто у нас может получиться при любом типе застройки, если застройка функционально однообразна и не решает социальные задачи. Я вижу проблему в отсутствии спроса на архитектуру. Но нужно учитывать наш экономический и технический уровень. Любая застройка должна формироваться системно и быть органично связана с окружением. Архитектура — это не просто квадратные метры, а пространство, осмысленное функционально, эстетически и исторически. От строительства она отличается так же, как литература от письменности. Хорошую архитектуру нельзя перенести из одного места в другое без ущерба для среды. Это относится к любому новгородскому памятнику. Даже если это небольшое здание.

— А к последним глобальным проектам — реконструкции театра драмы и набережных — это относится?

— Это лоскутные решения, за которыми не стоит общей стратегии развития. Каждый проект должен быть обусловлен критериями выявления ценности культурного наследия, если мы хотим, чтобы он работал как ресурс развития. Но над связью какого-либо объекта с окружающей его городской средой мало кто задумывается. Проанализируйте любой проект, реализованный в последние годы. Вы очень редко найдёте обоснование того, как это решение сохраняет и выявляет исторический потенциал среды. Есть заголовки и тексты, куча фотографий, исторических справок, которые с трудом привязываются к содержанию проекта. Всё решают квадратные метры. Чем выше инвестиционная привлекательность, тем больше шансов, что те или иные моральные и иные нормы не будут выполнены. Мне понравилось определение задач современной архитектуры польскими коллегами. При реконструкции городов, по их мнению, к памятнику нужно относиться как к драгоценному камню в ювелирном искусстве, когда обрамление камня помогает выявить его красоту и ценность.

— Введение единого дизайн-кода для вывесок и объектов торговли в центре города сделает памятники и исторический каркас Великого Новгорода более заметными?

— Есть размышления Гоголя об архитектуре XIX века. Казенная застройка была очень единообразна, в этом смысле дизайн-код там был реализован. Если все торговые павильоны у нас будут выглядеть одинаково мы вернёмся как раз к тому, что критиковал Гоголь. Можем попасть в гоголевскую «Шинель». Что мы пониманием под дизайн-кодом? Унификацию каких-то элементов? Каких? Унификация ради унификации? Это — абсурдно. Код города — не «дресс-код» вывесок, лавок и магазинчиков. Мы должны находить и выявить уникальную ценность места. В Великом Новгороде это его памятники. Только — подлинные, сохраняемые элементы которых могут стать центрами притяжения и ресурсом развития города и территории. В первую очередь необходимо думать об их сохранении.

К сожалению, в последние десятилетия реставрация памятников стала одной из причин их разрушения. Большинство объектов страдает из-за неправильных решений.

Только использование цементной штукатурки чего стоит. Почти всегда это приводит к конденсации влаги и разрушению кладки в результате действия сил морозного пучения. Посмотрите на памятники города с осыпавшейся штукатуркой, и вы безошибочно отличите цементный раствор. Более ста лет назад это испытала на себе церковь Спаса-на-Нередице (на фото слева — реставрационные работы 1903 года, — прим.ред.). Штукатурку сначала нанесли, потом сбивали. Но, к сожалению, история ничему не учит.

Проблема сохранения исторического архитектурного наследия — общая для всех российских городов. Отдельные её составляющие где-то решены, но комплексного подхода нет. В Великом Новгороде возможным выходом может стать переход на реализацию современными средствами композиционных и пространственных принципов, заложенных в градостроительном коде городе. Этот код существует. Его не нужно придумывать, его нужно изучать и выявлять.

Фото: Светлана Разумовская, https://humus.livejournal.com/2938683.html, иллюстрации из книги Анны Трифоновой «Великий Новгород в XX веке».