Алексей Гиппиус рассказал, что новгородцы до XIII века воспринимали письменность как христианскую технологию

Берестяные грамоты — это непрерывный канал информации из более чем 1000 исторических документов, который соединяет современное общество с жизнью древнего Новгорода. Об этом во время лекции на проектно-образовательном интенсиве «Архипелаг 2121» говорил член-корреспондент РАН, ведущий научный сотрудник Высшей школы экономики Алексей Гиппиус.

На сегодняшний день в Великом Новгороде нашли 1137 берестяных грамот. Последнюю обнаружили 23 июля 2021 года.

— Это документ конца XIV в — челобитная, в которой речь идёт о поимке некоего Татя, разбойника, — рассказал Алексей Гиппиус. — Заканчивается этот текст замечательной фразой. Обращаясь к своему господину, автор пишет: «Господине, прискочи ко мне». Это не самый обычный способ обращения к администрации. Ничего похожего мы до сих пор не встречали.

Каждый новый берестяной документ приносит новое знание, подчеркнул учёный. Грамоты сообщают о гражданской, частной и деловой жизни древних новгородцев.

— На страницах этих документов можно услышать живую новгородскую речь. Это — бесценный источник для лингвистов, — отмечает Алексей Гиппиус.

По его словам, первые берестяные грамоты получали отдельные названия — например «письмо о позёме и даре», «письмо о корове». Сейчас грамоты индивидуальных названий не получают, так как стали более привычным источником исторической информации.

— Понимание того, насколько это ценный источник, пришло не сразу. Только когда он стал массовым, мы смогли оценить масштаб новизны и значение новгородской истории в истории русского языка, — говорит ведущий научный сотрудник школы филологии НИУ ВШЭ.

Корпус берестяных грамот в России насчитывает 1247 документов. Их лексический арсенал — 17 тысяч слов. Это примерно 80 страниц пергаментной рукописи. Грамоты находили в 17 городах России, Белоруссии и Украины. По числу находок с большим отрывом лидирует Великий Новгород. На втором месте Старая Русса с 52 грамотами. Дальше идут Торжок (19 грамот), Смоленск (16 грамот), Псков (8 грамот).

Среди новгородских документов на бересте есть учебные тексты — например, упражнения мальчика Онфима, церковные — книга вечерних молитв, литературные и фольклорные — примером служит заговор с именем ангела Сихаила. Это апокрифический архангел, который помогал в борьбе с лихорадкой. В условиях влажного климата Новгорода это было чрезвычайно важно. Среди берестяных грамот встречаются и черновики документов, поскольку оригинальные документы составлялись на пергаменте.

Берестяные грамоты — это практическое, бытовое письмо русского Средневековья. По словам Алексея Гиппиуса, новгородцы уже в XII веке задумывались о роли этих текстов в культуре. Например, Кирик Новгородец в одном из своих текстов задавался вопросом — не грех ли жителям Новгорода ходить ногами по брошенным на улице берестяным грамотам. Причина таких рассуждений кроется в том, что письменность на Русь пришла как христианская технология — она нужна была для записи священных текстов.

Некоторые грамоты XI века свидетельствуют о том, что Ярослав Мудрый собирал детей попов и старост для обучения их грамоте. Он планировал вырастить не просто грамотную прослойку для воспроизведения религиозных текстов. Его целью было создание элиты, которая могла бы использовать письмо в других целях.

— Обучившиеся грамоте в школе Ярослава Мудрого использовали в письме крест, ставили его перед текстом, — подчёркивает учёный. — Причина в том, что они осознавали себя как новый христианский народ. В более поздних текстах, XIII-XV веков этого символа мы уже не находим. Письмо к тому времени стало рутиной.

Для передачи информационных сообщений новгородцы использовали и голые на момент постройки стены Софийского собора.

Формы новгородской письменности связаны между собой, подчёркивает Алексей Гиппиус.

— Берестяные грамоты связаны с пергаментом, пергаменты с летописью. Летопись с эпиграфикой, эпиграфика с предметами, на которые нанесли надписи. Все эти источники следует воспринимать как единое целое, — резюмировал ведущий научный сотрудник школы филологии НИУ ВШЭ.

Фото: Светлана Разумовская (архив редакции)