Начитанные: Анна Бардина рекомендует художественную прозу, нон-фикшн и научную литературу

Студентка кафедры журналистики Новгородского университета, PR-менеджер в производственной компании Анна Бардина старается читать каждый день и выбирает разные книги:художественную прозу, нон-фикшн, научную литературу.  Она отобрала лучшее из прочитанного в 2018 году. По её словам, эти три книги — отличные образцы своих жанров.

Слежу за текущим литературным процессом, — прокомментировала Анна Бардина, — благо сегодня сами писатели в социальных сетях рассказывают о своих книгах и публикациях. Например, один из самых заметных авторов, Роман Сенчин, активно общается с коллегами и читателями в Фейсбуке, вступает в споры с Германом Садулаевым, Захаром Прилепиным, Сергеем Шаргуновым, литературными критиками; бурно обсуждаются итоги литературных премий. Сегодня ты можешь написать практически любому поэту и писателю — от Татьяны Толстой до Юнны Мориц — и получить ответ! Современная русская проза хороша своей актуальностью, свежестью, злободневностью. Читая, ты сравниваешь свои впечатления с чужими. Это «столкновение» взглядов расширяет кругозор, рождает чувство причастности и того, что лично ты вписан в контекст времени.

Леонид Юзефович «Маяк на Хийумаа»

Сборник рассказов известного писателя Леонида Юзефовича «Маяк на Хийумаа» формально разделён на две части: пять полудокументальных очерков-историй из исследовательской практики автора и четыре художественных текста прошлых лет.

В 2016 году Леонид Абрамович получил главную литературную премию страны «Большая книга» за документальный роман о гражданской войне в Якутии в 1922-1923 годах и противостоянии «белого» генерала Пепеляева и партизана Ивана Строда. «Зимняя дорога» продолжила моду последних лет на исторический нон-фикшн. 

Новый сборник небольших вещей открывается одноимённой повестью: «Маяк на Хийумаа» — это плавное, сдержанное путешествие по сознанию человека, который изучает пройденные судьбы людей: в региональных архивах, библиотеках, краеведческих музеях. Перед нами рефлексия историка, исследователя, писателя: как определить для себя рамки объективности, какие факты и свидетельства принимать в работу, как не запутаться в интерпретациях и учесть тысячи деталей?

Юзефович размышляет о своём герое: «Кто я, историк или адвокат дьявола? Иногда утреннее сожаление, что я недостаточно его осудил, вечером сменялось чувством вины перед ним, и я находил его грехам если не оправдание, то хотя бы объяснение. Эти качели выматывали мне душу». Подъём на маяк Хийумаа — тонкий, прозрачный, чуть уловимый символ живого, неутомимого исследовательского поиска, желания знать больше о своём герое.

Язык очерков Юзефовича спокойный, свежий, дымчатый — так стелется туман над северным озером. Иной раз кажется, что там пусто, осевший на дно золотой песок. Но слова — это зеркало, в его отражении мы расправляем плечи, втягиваем живот и стараемся реже дышать, чтобы не спугнуть этот морок стройных, плавных предложений.

Катерина Кларк «Петербург, горнило культурной революции»

Работа Катерины Кларк «Петербург, горнило культурной революции» — исследование посвящено Петербургу до и после революций 1917 года, где цепочка Петербург-Петроград-Ленинград анализируется как культурная столица империи. Книга была опубликована ещё в 1995 году в издательстве Гарвардского университета, поэтому непривычная академическая лексика поначалу давалась сложно.

Упрощая, одна из центральных идей исследования — проследить процесс формирования Большого стиля сталинской эпохи, то, как из хаоса конфликтных модернистских практик страна пришла к порядку модернизма тоталитарного, кто влиял на эти процессы и по каким причинам.

Кларк очень подробно описывает противостояние новосозданных культурных институтов за право исключительной революционности: сторонников народных и пролетарских театров с МХТ и прочими пережитками буржуазной культуры, РАППа с россыпью небольших и автономных писательских объединений, борьба за упрощение и кампании на манер «сумбура вместо музыки». 

Отдельно Катерина Кларк изучает влияние НЭПа на культурную среду Ленинграда, уже не столичного города. По её мнению, как и сами революции были рождены и выпестованы российской культурной образованной интеллигенцией, так и движение от демократии к тоталитаризму было возможно и осуществлялось её руками из-за исторического неприятия интеллигенцией рынка, суровых рыночных отношений. Либерализация экономики закрыла значительную часть революционных театров, урезала тиражи революционных книг и в целом «опошлила» среду.

В книге есть множество ниточек-сравнений с процессом формирования якобы аналогичной по форме модернистской диктатуры в Германии после 1934 года, активно работают приёмы «заднего ума». Логическое продолжение исследования культурных нарративов довоенного времени Катерина Кларк продолжила в книге «Москва, четвертый Рим: сталинизм, космополитизм и эволюция советской культуры (1931-1941)».

Протоиерей Андрей Кордочкин «Кесарю кесарево. Должен ли христианин быть патриотом?»

Православное издательство «Никея» в последнее время издаёт много интересной публицистики. Одни из самых заметных новинок начала 2019 года — «Антиманипуляция. Огласительные беседы постсоветского пространства» протоиерея Дмитрия Климова из Волгоградской области и «Кесарю кесарево. Должен ли христианин быть патриотом?» протоиерея Андрея Кордочкина, настоятеля храма святой равноапостальной Марии Магдалины в Мадриде. Авторы в обоих случаях стремятся определить живую атмосферу времени, зафиксировать её и пропустить через сито православного, христианского мировоззрения.

«Кесарю кесарево» — отнюдь не серия притчевых историй о бытовых чудесах как, например, «Несвятые святые» отца Тихона (Шевкунова). Это последовательная, часто жёсткая и бескомпромиссная отповедь, критика модных культурно-философских и интеллектуальных направлений общественной жизни. Не феминизма, гомосексуализма или другого непривычного «изма», а одной из основ построения любого государства — патриотизма.

Инстинктивно ждешь от подобного текста ладного распева о тысячелетних традициях российского государства и ведущей роли православной церкви, но нет. Отец Андрей атакует патриотизм как модернистский концепт, переработанный под нужды коммунистической партии — сначала для победы в Гражданской войне, потом в годы Большого террора.

Как в одном из последних романов Виктор Пелевин пишет о «крайнем бое чекистов с масонами», так отец Андрей в свой отряд борцов с наследием Владимира Ленина принял не только Льва Толстого, в своё время отлученного от Церкви, но и Александра Сергеевича Пушкина с бессмертными строчками про слабого и лукавого властителя, Владимира Соловьёва, Ивана Ильина, Георгия Федотова, Джорджа Оруэлла.

Кроме критики современной концепции патриотизма как правопреемницы советской модели, автор подробно объясняет, как правильно относиться к нему с православной точки зрения. Как, спросите вы? Слово отцу Андрею: «И вообще — какое религиозное сообщество можно назвать патриотическим? То, которое строит отношения с государством по принципу “Кукушка хвалит Петуха за то, что хвалит он Кукушку”, баюкая народную совесть? По библейским меркам это будет сообщество лжепророков». Автор не представляет официальную точку зрения Церкви, скорее это образ мыслей части западнической либеральной интеллигенции. Но она в ворохе миллионов голосов выделяется своей стройностью, оригинальностью и наличием внутренней логики.

Фото: Светлана Разумовская.